В начале 1918 г. отряду Червонного казачества В.М. Примакова удалось раздобыть каких-то лошадей и даже поучаствовать верхом в боях против немецких и украинских войск. Но конная выучка бойцов Червонного казачества в то время оказалась столь отвратительной, что им пришлось спешиться. Собственно, именно с этим эпизодом связано первое упоминание об особой униформе Червонного казачества. Один из командиров полков Центральной Рады полковник Всеволод Петров вспоминал, что в апреле 1918 г. на Полтавщине ему противостояли «донецкие пролетарские полки, бросившие своих коней и ставшие хорошей пехотой», с красными лампасами на штанах. Совершенно очевидно, что речь идёт не о каких-то донецких полках а именно о червонных казаках.
По состоянию на осень 1918 г мемуаристы отмечают в Червонном казачестве кроме красных лампасов ещё и красный верх у шапок. Причём эти отличия нашивались на ту форму или одежду, в которой бойцы Червонного казачества поступали в строй.
Командно-политический состав и красноармейцы 1-й бригады 2-й Черниговской Червонного казачества кавалерийской дивизии, г. Изяслав, 1923 г. ЦГАКФДУ им. Г.С. Пшеничного. Во втором ряду второй справа (с орденом Красного Знамени) — командир 7-го конного Червонного казачества полка Илья Дубинский. Командиры и бойцы по большей части одеты в синюю форму Червонного казачества с красными отличиями
Отсутствие централизованного снабжения Червонного казачества было главным его бичом вплоть до 1922 г. Вот что, например, вспоминал об этом один из казаков, повествуя о весне-лете 1919 г.:
«В те тяжёлые годы мы почти не получали никакого обмундирования. Ходили, кто в чем: тот в белой, тот о рябой рубашке, кто-то из красного кумача пошьет себе рубашку и, как мак, цветёт на коне, хоть глаза закрывай. Были у нас и матросы; сидит на коне в тельнике, на голове — бескозырка, по ветру ленточки развеваются, а на ногах клёш с Чёрное море в ширину и стремян из-под них не видно. И Примаков ничего не имен против, когда какой-нибудь казак, слишком уж обносившийся, где-нибудь выменивал или брал так у какого-нибудь кулака пиджак, рубашку или штаны. Но горе было тому, кто случайно нацепит что-нибудь такое, что никак не подходило к мужской одежде.
Было у нас так заведено: когда после ночёвки выступаем из села или городка, то на площади строятся сотни и команды, а Примаков со штабом осматривает и здоровается с казаками. Потом полк выходит в поход, а командиры, выехав и остановившись на околице, пропускают сотни перед собой, внимательно осматривая казаков. Пропустивши полк, Виталий Маркович (Примаков